В раздел "Спасский вестник".

Реальности Бежина луга.

Р. Ю. Данилевский.

Этот луг славится в наших околотках
под названием Бежина луга …
И. Тургенев

Рассказ «Бежин луг» (1851) из «Записок охотника» знаком каждому читателю с детства . Воспринимали его с разных его стор о н – как рассказ о крестьянских детях, как поэтическое описание природы родных мест Тургенева с добавлением местно го фольклора, как новаторское изображение народной жизни, столь важное для общего антикрепостнического зам ыс ла «Записок охотника» . Современникам писате л я принадлежали всякого рода критические нарекания в его адрес. Автора упрекали в идеализации образов деревенских мальчишек (Ап. Григорьев), в отсутствии экономии, т.е в перегруженности сюжета (В. Боткин) и т.д. 1 . С некоторыми замечаниями Тургенев соглашался, против других возражал. Так, он не был согласен с советом своего московско го знакомого, Е . М. Феоктистова, придать рассказу более «фантастический» характер, т.е ., очевидно, усилить тему ночных страхов в духе немецкого романтизма или раннего Гоголя (см .: Письма. 2, 95, 447). Э то противоречило бы общей эстетической и общественной задаче «Записок охотника» и теоретическим принципам его творчества, которые писатель установил сам для себя, – «стараться не только уловлять жизнь во в с ех её проявлениях, но и понимать её», «сквозь игру случайностей добиваться до типов – и со в с е м тем оставаться верным правде» (Письма. 11 . 280 ).

Известно о большом влиянии «Записок охотника» на общественное сознание и на литературу России и Западной Европы середины и второй половины Х I Х в 2 . К открытиям Тургенева в области народной тематики и в теме природы прибавился необыкновенный психологизм созданных им портретов-характеров 3 . И все эти качества продолжали и впоследствии воздействовать на читателей и волновать исследователей 4 . Критический реализм как основное направление русской литературы XIX в . многим обязан именно этим тургеневским открытиям 5 .

Т ем не менее время идёт и, как выразился старинный поэт (Вл. Бенедиктов), «хоть пред нами та же книга, но в ней читаем м ы не то » – открываются новые стороны литературного наследия Тургенева, которые раньше не привлекали внимания. Мы знае м теперь, что это – писатель с глубоким философским подтекстом, охватывающим человека, природу, религиозные проблем ы Бытия 6 . Так что наше традиционное представление о том, что именно вкладывал Ту р г енев в понятие правды жизни стало значительно богаче. «Записк и охотника» оказались не только «записками» зоркого наблюдателя российской жизни опреде лённой эпохи, их содержание напоминает скорее родник, вода в котором не убывает, сколько н и черпай.

Но вернёмся к тексту рассказа «Бежин луг». Редко в каком произведении цикла «Записок охотника» (может быть, ещё в рассказах «Касьян с Красивой Мечи» или в очерке «Лес и степь») передаётся такое ощущение огромных пространств. Рассказ начинается и оканчивается картинами неба, а между ними ц арят вечер и ночь среди лесов, полей, оврагов среднерусской возвышенности . Даже само нас т роен и е затерянности среди этих пространств (вспомним нечто подобное в «Бесах» Пушкина) и чувство с м утной тревог и говоря т нам о малости человека среди этого сумеречного мира. Рассказчик как-то даже потерянно мечется в темноте, переставая узнавать знакомые прежде м еста . И вот наступает кульминация: « Я <…> вдруг очутился над страшной бездной. – Я быстро отдёрнул занесённую ногу и сквозь едва прозрачный сумрак ночи увидел далеко под собою огромную равнину. Широкая река огибала её уходящим от меня полукругом <…>. Холм, на котором я находился, спускался вдруг почти отвесным обрывом; его громадные очертания отделялись, чернея , от синеватой воздушной пустоты, и , прямо подо мною, в углу, образованном тем обрывом и равниной, возле реки, <…> под самой кручью холма, красным пламенем горели и дымились друг подле дружки два огонька» (Соч. 3 , 89).

Ночная темнота не позволяет рассказчику показать, а читателю – мысленно увидеть весь этот грандиозный ландшафт. Бежин луг – это название несколько обманчиво. Автор знает, что здесь не просто луг, здесь – «бездна», огромный каньон, уходящий к горизонту и разрушающий обычное представление о спокойном пейзаже этих мест. Несмотря на луговое и речное раздолье Бежина луга, есть в этой местности что-то тревожное, необыкновенное, некое нарушение лини й , привычных глазу. Если вглядеться в тургеневский текст, в его лексике обнаружатся свидетельства этого ощущения («бездна», «почти отвесный о бр ы в », «воздушная пустота», «кручь холма»). Имеется и прелю д ия – описание странной лощины, в которую рассказчик попадает во время своих блужданий, и гд е к ак бы «сползлись <…> для тайного совещания» большие белые камни (Соч. 3 , 88).

Даже если б ы Тургенев ничего не на пи с ал о Бежином луге, этот п р и род ны й феномен в Чернском районе Тульской области заслуживал бы внимания туристов и любителей природ ы. Но мы непре м енно связываем теперь Бежин луг с хрестоматийно известным тургеневским рассказом о прекрасной июльской ноч и и о беседах симпатичных крестьянских ребятишек, которые пасли лошадей в середине XIX в. И Бежин луг двоится в нашем сознании: вот он – сегодняшний, подчинённый повседневной прозе хозяйственной жизни или спящий под снегом, и вот он – л ит е р а т ур ны й, тургеневский, погружённый н авсе гда в сумрак тёплой летней ночи и обозначенный огнями двух костерков – традиционными символами поэтической таинственности 7 .

В рассказе Тургенева таинственность – в ыр а ж е н а ли она в ночном пейзаже или в тех страшных историях, которые мальчики рассказывают друг другу, – не нарушает правдивости повествования. Даже пугающие ночные крики, один из которых как бы повторится потом в повести «Фауст», относятся не столько к мистике, сколько к явлениям психологии и, конечно, к поэтике «ночной» темы. Литературный об раз Бежина луга воспринимается нами вовсе не к а к вымысел. М ы издавна и не бе з оснований у бе ж дены в том , что, изменяя детали, Тургенев в «Записках охотника» в общем верно «воспроизводит знакомые места и рассказывает о происходивших здесь событиях» 8 . Можно быть уверенными в том, что Тургеневу действительно довелось ночевать н а Бежином лугу, ка к он пиш е т , « под обглоданным кустиком» (Соч. 3 , 90 ).

Т е м не мене е понятно, что того , тургеневского Бежина луга, с теми ребятишками и с теми лошадьми нынче н е существует. Другие травы и кусты растут на нём, другая вод а в Снежеди, другие люди живут вокруг. И тот Бежин луг, во сс оз д анный и навечно запечатлённый гением писателя в слове и в чёрных значках на белой бумаге, оживает и существует только в нашем, читательском воображении. Теряет ли от этого тот Бежин луг свою ценность для н а с? Нет, разумеется. Реализм его и в с я прелесть остаются. Вопрос в том, можно ли считать из обр ажение Бежина луга существующим р е а л ь н о.

Издавна, издревле, с античных времён принято считать поэтический в ымысе л неправдой, ложью, в лучшем случае только «призраком истины» (выражение Н. М. Карамзина). Д аже ф и лософ ы и э стетики делают уступку «здравому смыслу». Они хотя и осмеливаются называть этот вымышленный мир реальностью, но всё-таки реальностью н е материальной, а «м етаф и зичес к ой». На бытовом уровне кажется, что здесь никакой проблем ы нет, ибо ложь есть ложь « Traume sind Schaume » («Что пена в вине – то сны в голове»), как гласит немецкая по с ловица. Выдумка никак не может быть правдой. Но ведь выдумка выдумке – рознь. Никто не подвергнет сомнению духовную истинность «Божественной комедии» Да н те, «Дон Кихота» Сервантеса или «Фауста» Гёте, г е рои и сюжеты которых явно вымышлены авторами. Точно так же несомненна истинность «Записок охотника», о чём мы только что говорили. Значит, это – правда, н о правда особого качества, которая не только не противоречит вымыслу, но и обусловлена фантазией её создателя. Если она – п р а в д а, то почему же не считать е ё реальной?

Можно спорить о степени реальности литературных образов и сюжетов, однако кто усомнится в том, что реальность присутствует в них? Ведь едва ли не все персонажи «Записок охотника» имели своих реальных прототипов . Огрубляя вопрос, проведём аналогию с зеркалом: зеркальное отражение – правдиво ли оно? В значительной ст е пени пра в диво . Реально ли оно? В том смысле, что его нельзя потрогать – нереально. Но ведь его можно в и д е т ь ! Следовательно, для глаз оно реально. Так же, и даже в ещё большей степени реально-правдивы для восприятия пр оиз ведения изобразительных искусств. А литература? При е ё восприятии наши органы чувств заменяются чем-то странным, о чём написано довольно много исследований, но ч то ускользает от чётких определений, – фантазией, воображением. Г. З. Лессинг назвал творческое воображение греческим термином «энаргейя» («наглядность») ка к воплощение поэтических «снов наяву» в живых образах 9 . О том же – о воображении как начале всякого т в орчества писал, как м ы помним, Пушкин в ст и хотв о рени и «Осень»:

И забываю мир – и в сладкой тишине
Я сладко усыплён моим воображеньем,
И пробуждается поэзия во мне…

Воображение творит свой особый мир , который находится в сложных отношениях к нашему, так сказать, «материальному» миру. Аристотель считал, что словесное искусство есть подражан и е жизни («мимесис»), а Платон видел в поэте «передатчика богов» 10 . В пользу правоты первого говорит в нашем случае яркая зримость написанных Тургеневым словесных картин («Па в ел бросил горсть сухих сучьев в огонь. Резко зачернелись они на внезапно вспыхнувшем пламени, затрещали, задымились и пошли коробиться, приподнимая обожжённые концы») (Соч . 3 , 98). В пользу правоты второго свидетельствует то богатство переживаний, которое тургеневское повествование будит в нас. Не найдём мы этих переживаний в реальном пейзаже Бежина луга, и нет их там. Их подарил нам ге н иальн ы й «передатчик» Тургенев. Стоит здесь вспомнить мысль И . В. Гёте о том, что целью искусства является возвышение души человека над повседневностью, пол ё т её в те духовные сферы, где

Слух становится острее,
Даль всё шире раздаётся,
В сё вольнее сердце бьётся.
«Пролог к открытию Веймарского театра»

Можно привести и другие примеры оценки роли воображения в искусстве и читательском восприятии литературных произведений – от осторожных и скептических («…мы привносим от себя смысл, строй и выражение» в то, что читаем) 11 до восторга перед его творческой, созидательной ролью («Поэзия, да и вообще словесность движется впереди науки, прокладывая путь в неведомое – и не только в неисследованное, но и в негаданное») 12 . Замечательный тургеневед А. И. Батюто прив ё л в своей книге высказывание Тургенева о том , что «один реализм губите лен – правда, как ни сильна, н е художество » 13 . Непосредственно о Тургеневе можно также сказать, что для него «действительность в ы ступала лишь сырым ж и зненн ы м материалом, который подвергался преобразованию в свете определённых иде й писателя » 14 . Воображение играет огромную роль в человеческой культуре; в нём – одна из е ё основ и одно из основных условий е ё существования и развития. Не может же культура опираться на ложь и на пустую выдумку! Следовательно, мы можем говорить об особой д у х о в н о й , но несомненной правде и р е а л ь н о с т и творческого воображения.

Мы отметили уже два образа Бежина луга, два вид а его существования в нашем читательском сознании. Но есть ещё и третий его образ . «Я поглядел кругом: торжественно и царственно стояла ночь <…>. Бесчисленные золотые звёзды, казалось, т и хо текли все, наперерыв мерцая, по направлению Млечного пути, и , право, глядя на них, в ы как будто смутно чувствовали сами стремительный, безостановочный бег земли…» (Соч. 3 , 100) . Это удивительное соединение движения и покоя – физических состояний, которые в нашем земном мире прямо отрицают одно другое, – чувствуют и мальчики, вглядываясь в «Божьи звёздочки»; и чувство это, можно сказать – не земное, оно связывает нас с Космосом, где, вероятно, нет противоречия между движением и покоем и даже, может б ы ть, вообще отсутствует ра з личие между ними, поскольку эти состояния относительны.

Мысль о связи человека с «природой-космосом» – тургеневская мысль 14 , и выразить её помогает весь ход повествования (дополнительная деталь – рассказ Павлуши о солнечном затмении). Но, как представляется, также и само место действия способствовало этому взгляду «вверх». Тому, кто побывал на реальном Бежином лугу, становится понятнее смысл фра зы, находящейся в начале главного эпизода рассказа: «Этот луг славится в наших околотках…» (Соч. 3 , 89) . Тургенев не пишет об этом прямо, но мы видим это и сейчас: в ландшафте Бежина луга есть нечто нездешнее, как уже говорилось, и даже космическое. Слов н о великан (ледник ?) пропахал огромную рытвину, показав человеку, к ак Бог – Иову, что на самом деле не он, человек, здесь хозяин, хо т я и мнит себя таковым. Так, от геологического феномена Бежина луга протягивается прочная нить к поэтике и мировоззрению Тургенева. Или, вернее, это – не нить, а единство реальной, современной действительности – и сюже та, созданного воображением гениального русского п исателя полтора столетия назад, – и того мира «над нами», где нет нашего сч ё та времён. И все эти мир ы – и на ш сегодняшний, и тот, что сохраняется под переплётом «Записок охотника», и тот, которому д о Тургенева и до нашей Земли н ет дела или, может быть, как раз до них дело -то и есть, – все они, в сущности, р е а л ь н ы, они сосуществуют и воздействуют друг на д руга . Поистине, у Бога все живы.

Примечания

1 См. комментарий А . Л . Гришунина в изд.: Тургенев И . С . Полн. собр. соч. и писем: В 30 - и т. Сочинения. М., 1979 . Т . 3. С. 463-466 (дальнейшие сс ы л к и на это издание в тексте, с указанием тома и страниц) .
2 См .: «Записки охо т ника» И. С. Тургенева ( 1852-1952) : Сб. статей и мат-лов. Орёл, 1955 .
3 С м.: Шаталов С. Е. Художественный мир И . С. Тургенева. М ., 1979 . С. 172-232 ; Курляндская Г. Б. И. С. Тургенев: Мировоззрение, метод, традиции. Тула , 2001 . С . 205 - 218 .
4 См .: Громов В . А . «Записки охотника» – книга для в с ех времён // И . С . Тургенев в современном мире / Отв. р ед . С . Е. Шаталов. М . , 1987 . С . 198-204.
5 См .: Бял ы й Г . А . Тургенев и русский реализм. М ;Л ., 1962 .
6 См .: Тиме Г . А. Немецкая литературно-философская мысль Х VIII – X I X веков в контексте творчест ва И. С. Тургенева (генетические и типологические аспект ы ). Мюнхен, 199 7 ; Топоров В . Н . Странный Тургенев. М . , 1 9 98; Курляндская Г. Б. Человек в природно- нравственных и эстетических измерениях в произведениях Тургенева // Спасский вестник. 2001 . № 8. С . 4-17.
7 Из многочисленных примеров символики огней сошлёмся на название поэтических сборников А . Фета – «Вечерние огни» (1883 - 1891), а также – на мотив «огней сторожевых», восходящих над «неутешной душой» в «Арабесках» А. Белого (М . , 1911. С . 417).
8 Б огданов Б. В. Орловский край в «Зап и сках охотника» И. С. Тургенева // «Записки охотника» И . С. Тургенева… С. 289 .
9 См .: Лессинг Г. Э. Лаокоон, или о границах живописи и поэзии. Пер. с нем. М ., 1957 . С . 36 9 - 370 . См. т акже : Михайлов А . В. Из и стории э стетики «энаргейи»: Бодмер и Брейтингер // Гётевские чтения 1997 / Под . р ед . С. В. Тураева. М., 1997. С . 15. В реальности, хотя и своеобразной, мира воображения убеждают нас не только сны, но и и зо бра з ител ь н ы е искусства, и театр, и всякая вообще игра, и движущаяся ф о тография (кино ) и «виртуальная» действительность компьютера, и интернет.
10 См .: Аристотель. Об искусстве поэзии. М ., 1957. С . 40; Платон. Избранные диалоги. М ., 1955 . С . 263 .
11 См .: Выготский Л. С. Психология искусства М ., 1968 . С . 61. Недоверие к творческой фантазии писателя выражает, как бы с церковной точки зр е ния, но, на наш взгляд, не вполне обоснованно, проф. М . М. Дунаев в цикле лекци й «Правосла в ие и русская литература». (М ., 1997. Ч. 3. С. 289) . Творческая ф антазия – она и есть дар Божий. О других «фантазиях» м ы здесь не говорим .
12 Эткинд Е . Г . «Внутренний человек» и внешняя речь: Очерки психопоэтики русской литератур ы Х VIII – Х I Х веков. М . , 1999 . С. 413.
13 Батюто А . И . Творчество И. С. Тургенева и критико-эстетическая мысль его времени / Отв. ред. К. Д. Муратова. Л . , 1990. С . 220.
14 Курляндская Г. Б. И . С. Тургенев... С. 124.
15 См . : Курляндская Г . Б. Человек в природно - нравстве н н ом и эстетическом измерениях в произведениях Тургенева. С . 7 .

В раздел "Спасский вестник".