По следам семейных реликвий И.С.Тургенева

Материал предоставлен автором Н.М. Черновым, для публикации на www.turgenev.org.ru

Судьба мемориального наследия Тургенева сложилась драматичес-ки. В России после смерти у него не осталось законных правопреем-ников. Имущество, по сути, разошлось по чужим рукам. Хорошо, что благодаря заботам Галаховых, получивших Спасское, удалось, хоть и не без ущерба, сберечь библиотеку писателя и некоторые его родо-вые святыни, такие как древний образ Спаса Нерукотворного. Сохра-нилась почти вся подлинная обстановка тургеневского дома поздних лет.
Но совокупный перечень утрат выглядит ошеломляюще огромным. Чтобы в этом убедиться, достаточно изучить книгу Ж.Мурье о Спасс-ком-Лутовинове (Спб. 1899), опись М.А.Щепкина (Истор. вест.,1916, N 2) и "Каталог выставки в память И.С.Тургенева" 1909 го-да. Многие представленные в той юбилейной экспозиции вещи, руко-писи, портреты, письма впоследствии беззаботно рассеяны по колле-циям и частным владельцам. За тургеневскими реликвиями буквально охотились. Целостный предметный мир, окружавший Тургенева в Рос-сии, оказался навсегда раздробленным.
Когда пришло время "собирать камни", иное найдено по случаю. Некто Руденский (вероятно, Николай Дмитриевич, церковнослужи-тель, уроженец с. Ядрино-Успенское Мценского уезда - см. "Реквием", вып.3, Орел, 1996, с.163) обнаружил среди старых книг черновики студенческих лекций и другие автографы писателя. К счастью, дога-дался передать всё это в Орловский музей.
Библиотекарь губернской архивной комиссии И.Ф.Рында отыскивал всюду, где только возможно, тургеневские бумаги, фотографии, ве-щи. Похоже, у него остались и некоторые неучтенные поступления в фонд архивной комиссии. Например, акварельный портрет мальчика из семьи Тургеневых с явными физическими недостатками, который до сих пор без достаточного обоснования считается изображением Ивана в детстве. Собрание Рынды после революции оказалось в Новочер-касске. Оно куплено у последней его владелицы Е.П.Епифановой. Там были письма и черновики Тургенева, прошение крестьян деревни Гу-
щино, адресованное князю В.А.Меншикову, с редакционными пометами Тургенева, его фотография с дарительной надписью А.Н.Мухортовой.

Сам писатель, как известно, порой бывал беспечен. Не слишком заботился о сохранении семейных ценностей. "А что шкатулка отцо-ва, чернильница, образ - моё благословение - не отыскались? - спрашивала Ивана мать в одном из писем. - Нельзя ли [найти] хоть с помощью денег? Надо же иметь что-либо святое, заветное!" (1842, 24 декабря. РНБ, отдел рукоп., ф.795, N 82, л.250). До последнего времени, еще при жизни Тургенева, лутовиновский архив, родовые бумаги хранились в Спасском на чердаке (П. X. 96).
Упомянутая чернильница некогда подарена Тургеневу в. к. Еленой Павловной. Он дорожил этой вещью и, вспомнив однажды, просил уп-равителя сберечь ее (П.IX, 1995 г., с.67). После смерти писате-ля чернильница досталась одной из дочерей Клеопатры Сухотиной, та представляла памятный предмет на выставку 1909 года (Каталог, с.302).
Деловой и имущественный архив Спасского-Лутовинова тургеневс-кой поры перевезен в Елец, в то время местожительство бывшего управляющего Н.А.Щепки-на. Его дочери передавали потом документы в музей И.С.Тургенева вплоть до 1950-х годов. Это благополучная часть наследия. Но нам известно и другое, когда новоявленные владельцы считали себя сво-бодными от моральных обязательств перед памятью великого художни-ка. Растаскивание шло в сущности задолго до выставки, ещё при Тургеневе. Понимая, что всё это после него пропадёт, писатель кое-что заблаговременно увозил за границу.

О "парижских" тургеневских материалах ещё не сказано реши-тельного слова. Они рассредоточены у потомков Виардо по несколь-ким семьям. Дети и внуки знаменитой певицы, возможно, не всегда откровенны относительно имеющихся у них "русских" реликвий. Зару-бежные исследователи кое-что об этом знают, но связаны словом. В будущем там не исключаются важные находки. Легенды о дневниках, об автобиографическом романе Тургенева - не обязательно миф. Ка-кие-то основания для их возникновения имелись.

Мало кому известны тургеневские памятники "калужских" времён. Они остались в прадедовском Железцове и были потом в московском доме Мухановых (см. "Спасский вестник", в.3, 1995 г., с.54-55). Надежды их отыскать пока ещё совсем не потеряны. Невосполнимый ущерб лутовиновскому мемориалу в Спасском нанёс пожар 1839 года. Немало редкостей забрали с собой в Юшково и в Карачев дядя Н.Н.Тургенев и члены его семьи. В национальный музейный фонд позднее возвратились оттуда лишь отдельные предметы. Что именно увёз с собой дядя из Спасского и в каком количестве мы точно не знаем, потому что в экспозициях и фондах отдельные предметы из этого собрания стали появляться сравнительно недавно.
В 1936 году Иван Антонович Мошков, женатый на Екатерине Кону-севич, внучке Н.Н.Тургенева, продал Литературному музею акварель-ные портреты деда и бабки писателя, работы худ. Моргунова, живо-писное изображение И.С.Тургенева кисти Э.Лами ( выставлено теперь в т.н. "аксаковском доме" в Москве), карандашный набросок молодо-го Тургенева в утреннем колпаке, сделанный в 1841 году Алексеем Бакуниным, и юношеский акварельный портрет, считающийся изображе-нием Ивана в возрасте 12 лет. В действительности же это, всего вероятнее, старший брат Николай, коему преподнесён подарок в виде портрета ко дню его ангела в 1830 году, о чём есть авторская поме-та на ободке картонного задника.

После революции семейство Мошковых бедствовало, в 1937 году они подверглись высылке. Имелось ли что "тургеневское" у двух других дочерей Е.Н.Конусевич - сведений нет. Варвара Николаевна Конусевич ( внучка дяди ) жила перед революцией в Берлине, судьба её неизвестна. Ещё одна внучка, Татьяна Конусевич, по мужу Пруд-никова, пропала без вести в годы Великой Отечественной войны в Смоленске (архив Н.М.Чернова).

Правнук Н.Н.Тургенева, Георгий Иванович Мошков ( р. 1916 г.) - тоже участник войны - оказался в немецком плену, за что был по-том осуждён. Отбыв заключение, жил в Донецке и работал в шахте. О прошлом соей семьи вспоминать не любит. В 1965 году от его сестры Ольги Ивановны Мошковой поступило в Государственный литературный музей около 30 фотопортретов из родственного окружения писателя. Дочь Ольги Ивановны, Наталья Викторовна Чаурская, живет теперь в Москве. К сожалению, от связей с музеями она уклоняется.
По-видимому, ещё в начале 1900-х годов юшковско-карачевская коллекция наследников дяди Николая Николаевича была разделена. Некоторую её часть увезла с собой в Сестрорецк Анна Семёновна Бе-локопытова, свояченица дяди. Когда-то она вместе с сестрой долго жила в Спасском. Оставшись одинокой, поселилась у племянницы - Варвары Николаевны Мосиной, урожденной Тургеневой, двоюродной сестры писателя. Генерал С.И.Мосин (1849-1902), второй муж Ва-реньки Тургеневой, был тогда начальником Сестрорецкого оружейного завода. У Мосиных образовалось таким образом значительное собра-ние тургеневских реликвий.
К Варваре Николаевне Мосиной перешло от тётки серебряное ко-ваное кольцо Ивана Сергеевича, которое он постоянно носил на ми-зинце левой руки. Мосины представляли на выставку и несколько книг из спасской библиотеки. Некоторые с памятными надписями. Там же хранилась (где находится теперь - неизвестно!) миниатюрная книжка Варвары Петровны с записями о рождении сыновей и о других семейных событиях. По имеющимся сведениям, её тоже увезла с собой Анна Семёновна Белокопытова ( "Нов. вр." 1903, N 98881, с.4). У последней же находились редчайшие портретные фотографии И.И.Чер-това, М.Н.Туленинова, Н.В.Киреевского, Н.В.Успенского и других, близких Тургеневым людей. Вместе с мосинской коллекцией утрачены два рисунка видов спасской усадьбы до пожара 1839 года, в том числе "Вид с поля от Петровского, с северной стороны". По преда-нию, эта картинка висела в комнатке дворника, выведенного в расс-казе "Муму" под именем Герасима.
О количественом составе сестрорецкго собрания и его уровне мы судим по тексту Каталога 1909 года. Сын В.Н.Мосиной от первого брака, Н.Н.Арсеньев (старший внук Н.Н.Тургенева), как известно, был поклонником своего знаменитого родственника. Записывал воспо-минания тётушек и матери о Тургеневе. После революции он обосно-вался в Краснодаре. Ему принадлежали уникальные автографы из Спасского-Лутовинова. Некоторые выставлялись на упомянутой академической выставке. Например, детские письма, или черновик статьи о смерти Гоголя, с пометой 24-м февраля 1852 года, за которую И.С.Тургенев отправлен в ссылку (Каталог, N 247).

В молодости Н.Н.Арсеньев (1873-1952) служил инспектором уездного училища в Лодейном Поле, потом ревизором в банке. В Краснодаре преподавал педагогику и психологию. Детские дневни-ки-письма Ивана Тургенева к дяде (1831г.) после смерти Н.Н.Ар-сеньева поступили в Государственную библиотеку им. В.И.Ленина. У Арсеньевых находились кроме прочего акварельный рисунок с плана тургеневской виллы в Баден-Бадене (Каталог, N 592 а) и принад-лежавший Ивану Сергеевичу литографированный экземпляр журнала "Колокол". Куда всё это последовало - пока не установлено.
Среди владельцев тургеневских вещей значится также крестник писателя, младший сын В.Н.Мосиной, Александр Николаевич Арсеньев (р.1881, после 1917 участь его неизвестна). Некоторые письма И.С.Тургенева - к дяде Н.Н., к А.С.Белокопытовой, И.Н.Серебрякову и другие, - кажется, находившиеся в свое время у Арсеньевых, опубликованы Б.Л.Модзалевским в альманахе "Литературная мысль" (Вып. I, Пгд. 1922 г.).

Позднейшая судьба самой В.Н.Мосиной и её семейства до конца не выяснена. Сестрорецкие краеведы на запросы не отвечают. Надо туда ехать. Известно, что у Мосиных, кроме прочего, хранился не найденный до сих пор юношеский портрет Ивана Тургенева, акварель 1828 года, с надписью его отца Сергея Николаевича (см. Ката-лог-1909, N 2). Остальные ранние изображения будущего писателя, демонстрируемые ныне в музеях (не считая акварели 1824 года из частного собрания в Париже), представляют, скорее всего, двух других братьев. Родители Тургенева, вне сомнения, располагали портретами каждого из трех сыновей, а не тремя одного из них.
Часть памятных тургеневских вещей осталась в 1850 году у Вар-вары Николаены Богданович-Житовой, воспитанницы Тургеневых, когда она покидала их московский дом на Остоженке. Впоследствии всё это хранилось у неё в Егорьевске. В 1930-е годы Государственный лите-ратурный музей приобрёл из житовского наследия у её внука
Л.М.Змиёва альбом-дневник В.П.Тургеневой (1839-42 гг.) на фран-цузском языке с записями "своих и чужих мыслей" (см. И.С.Турге-нев. Рукописи, переписка, документы. М. 1935, с.177; РГАЛИ, ф. 509, N 170), несколько фотографий (в том числе Лобановых), серебряный ларец Варвары Петровны и подлинник берлинского аква-рельного портрета Ивана Тургенева 1838 года. Он без достаточных оснований, как полагают иные специалисты, считается работой 15-летнего в то время художника К.А.Горбунова. Но это - особая тема.
Известно какой бережливостью отличался Н.С.Тургенев - старший брат писателя. Хранил у себя в московском доме старые лутовиновс-кие портреты 18 - нач. 19 вв., собирал не только собственную пе-реписку, но и письма матери к Ивану, которые она посылала ему за границу, в Петербург и Москву. После смерти Николая Сергеевича фамильная галерея, еще при жизни писателя, бала возвращена в Спасское. Портреты выставлялись в 1909 году и почти все обнародо-ваны по некачественным фотокопиям того времени. Письма В.П.Тургеневой 1830-1840-х годов к Ивану проданы наследниками Николая Сергеевича коллекционеру П.Я.Дашкову, от которого в 1914 году поступили в Императорскую публичную библиотеку. Там хранятся и поныне. Можно лишь сожалеть, что Маляревские, либо Дашков, отъединили ответные письма Ивана Сергеевича матери и брату. То, что Николай Тургенев их тоже хранил, сомнений немного.

В 1965 году в Москве умерла Евдокия Ивановна Лауриц, послед-няя представительница семьи Маляревских. Тогда и выяснилось, что в её квартире на Мясницкой сберегались два портрета из деревенс-кого дома Николая Сергеевича Тургенева. Один из них - пастель худ. Дессана заграничной работы, 1845 года. Специалисты знали этот портрет ещё по дореволюционным журнальным репродукциям как изображение Н.С.Тургенева. Второй портрет - пожилого мужчины, - тоже пастель, в овальном паспарту, декорированном зелёным плюшем. Обе вещи приобретены Литературным музеем и переданы в Спасс-кое-Лутовиново. Второй (овальный портрет) условно атрибутирован здесь как изображение дяди Н.Н.Тургенева. Однако, более вероятно, что это отец писателя во время его предсмертной болезни.
Оба предположения, конечно, нуждаются в тщательной проверке. Из воспоми-наний О.В.Аргамаковой (ИВ, 1884, N 2, с. 325) и В.Н.Колонтаевой (ИВ, 1885, N 10, с. 51-52 ), из письма Варвары Петровны к Ивану от 30 июля 1838 года нам известно, что второй портрет отца имелся когда-то в Спасском. Его избегали показывать, считали таинствен-ным и более похожим, чем юношеский, кавалергардский. Жюль Мурье в конце прошлого века не смог его отыскать, хотя и упомянул о нём со ссылкой на О.Аргамакову. Наша современница, покойная Татьяна Петровна Ден полагала, что этот портрет С.Н.Тургенева не сохра-нился
(РЛ, 1967, 2, с.131).
Иностранец Жюль Мурье первым по настоящему серьёзно отнесся к составлению книги о спасско-лутовиновском мемориале в том виде, как он остался после Тургенева. Этот французский путеводитель, как и личность его автора, ещё ожидают вдумчивого изучения. Пока же книга Ж.Мурье служит нам надёжной отправной точкой для учёта и поиска того, что осталось из семейных реликвий после писателя. Биографы Тургенева только из этой книги могут извлечь первые пуб-ликации фамильных лутовиновских портретов, ныне безуспешно разыс-киваемых. С.Л.Жидкова, сопоставив различные данные, пришла к справедливому заключению, что родовые портреты, обнародованные Ж.Мурье, те самые, что были в экспозиции 1909 года (см. "Тургени-ана". Сб. статей и материалов. Гос.литер. музей И.С.Тургенева. Орел, 1991, с. 38). На выставку эти портреты (за исключением нескольких) представляли Хвостовы, отец и сын.

Первый - Николай Алексеевич Хвостов (р. в 1844 ) - богатый елецкий помещик, юрист, обер-прокурор 2-го департамента Сената, железно-дорожный магнат. Был образованным для своего времени человеком, выступал с научными докладами, сотрудничал в газетах славянофиль-ского направления. Женат на Екатерине Порфирьевне, дочери одной из наследниц Спасского - Клеопатры Сухотиной, урожденной Мансуровой (р.1831, умерла ок. 1918). Три портрета, присланные на выставку Ни-колаем Хвостовым, нам неизвестны вовсе. Репродуцирования они по каким-то причинам миновали. Между тем, судя по краткому описанию в Каталоге, один из этих портретов ("мужчина в зеленом камзоле с позументами и треугольной шляпой..") напоминает тот, который некогда привлек особое внимание Тургенева. Не это ли полотно подверглось роковому проколу шпаги тургеневского героя Василия Лучи-нова? (См. воспоминания М.А.Щепкина. ИВ, 1898, IX, 911).
Второй владелец хвостовских портретов - сын Екатерины Пор-фирьевны, Алексей Николаевич Хвостов (1872-1918 ). В 1909 году он служил в Вологде, а потом в Нижнем Новгороде губернатором, в 1915-16 гг. недолгое время - министр внутренних дел. Считался ставленником Распутина, но в действительности интриговал против "старца" и пытался противодействовать прогерманской политике дво-ра (см. "Незав. газ.", 1997, 10 января ). Был убежденным противни-ком революции. В 1918 году расстрелян по постановлению Совнаркома ( БСЭ, т.28, М.1978, с.678 ). Имения этого Хвостова находились в Ефремовском уезде.Принадлежавшие ему портреты из Спасского-Луто-винова, если остались целы, следует искать в Ельце, Нижнем Новго-роде, Вологде, Петербурге и Ефремове. Но, может быть, и в Одессе.
И вот почему. Два или три из числа фамильных лутовиновских портретов представляла на академическую выставку Софья Порфирьев-на, по мужу Лихнякович, дочь вышеозначенной Клеопатры, тётка А.Н.Хвостова. Одна из присланных ею "парсун" названа в каталоге "Н.С.Тургеневым". Не исключено, что именно этот мужчина средних лет представлен у Ж.Мурье на стр.11. Он именуется там "Иваном Ивановичем Лутовиновым", хотя тут - очевидная ошибка: и по обли-ку, и по одежде портрет середины 19 века. С.П.Лихнякович и ещё одна её сестра, по мужу Маньковская, некоторое время жили, кажет-ся, в Одессе. Короче, местонахождение портретов из собрания С.П.Лихнякович не установлено, как нет никаких сведений и о дру-гих находившихся у нее вещей И.С.Тургенева: чернильницы, бронзового подсвечника, звоночка, бронзовой статуэтки и топазовой печатки (Каталог, с. 302).
1903, 1908, 1918-й - годы тургеневских юбилеев в России. Об-щественный интерес к писателю возрос тогда необычайно. Интенсивно формировался тургеневский национальный музейный фонд. Особенно после 1918 и 1922 года, когда в Орле и Спасском-Лутовинове декре-том правительства образованы культурно-просветительные учреждения имени Тургенева. По вполне понятным причинам самые обширные тур-геневские коллекции сложились в тот период в Институте русской литературы Академии Наук (Пушкинский дом), и в музеях - Румян-цевском, Государственном литературном, театральном имени А.А.Бах-рушина, Радищевском в Саратове, Императорском историческом в Москве. Сюда поступали рукописные, архивные, мемориальные, изоб-разительные материалы целыми собраниями. В Пушкинский дом тогда целиком пожертвован парижский музей, собранный А.Ф.Онегиным-Отто, и архив наследников декабриста Н.И.Тургенева. В Исторический му-зей передана часть замечательной по своей полноте тургеневской коллекции одного из организаторов выставки 1909 года Федора Алек-сандровича Витберга.
В конце 1930-х годов поклонники Тургенева впервые увидели ак-варельный портрет писателя работы художника А.П.Никитина. Один из самых примечательных в наших фондах. Исследователи знали о нем лишь по эпистолярным источникам. Написан портрет с натуры в 1857 году в Зинциге и в Риме. Он неразрывно связан с историей тургеневс-кой повести "Ася". В Литературный музей в Москве портрет передан Е.П.Кирсановой, личность которой, как и прежнее местопребывание портрета, пока не установлены.
В 1920-30-х годах наиболее активно пополнялись тургеневские фонды в Государственном литературном музее И.С.Тургенева в Орле. Сюда в те годы стекались в основном единичные поступления и по-жертвования. Этот поток не иссякает до сих пор. Уникальные мате-риалы о Тургеневе и его окружении недавно приобрел и получил в дар Государственный музей-заповедник "Спасское-Лутовиново". В связи с предпринятым в 60-е годы академическим изданием со-чинений и писем Тургенева существенно пополнены рукописные кол-лекции государственных собраний. Наиболее значительными докумен-тальными фондами и авторскими материалами теперь располагают (согласно официальным данным): Пушкинский дом - около 250 комп-лектов хранения, Российская государственная библиотека в Москве ("Ленинка") - 235 единиц, Государственный архив литературы и ис-кусства - 225 наименований, Российская публичная библиотека в Пе-тербурге - около 150 наименований архивных материалов. В совокуп-ности - это несколько тысяч единиц рукописей и документов. Десятки тысяч листов.
Кроме того, библиотеки, музеи и архивы располагают большим количеством тургеневских автографов и изобразительных материалов, хранящихся в составе других фондов. Например в Российской библио-теке ("Ленинке") есть редчайшие источники о писателе в собрании Хитрово (о петербургской юности Тургенева ), Сухотиных (соседи и родственники писателя), Н.П.Розанова (московская хроника 1820-30-х годов) и т.д. В Литературном музее в Москве имеются интересные биографические документы в фонде Е.И.Раевской, в "ге-неалогических тетрадях" Н.П.Чулкова.
Хотелось бы специально отметить наличие неоправданного разры-ва между высоким уровнем изучения творческого наследия Тургенева и недостаточным вниманием к биографическим материалам. Пока за рамками доскональных исследований остаются судебные и имуществен-ные документы, письма к Ивану от родителей и родственников. Иног-да один-единственный памятник стоит больше многих исследовательских упражнений по своей информацион-ной значимости. Например, письмо Варвары Петровны к ее приятель-нице М.М.Карповой, в котором мать Тургенева называет А.С.Пушкина в числе своих знакомых. Или послание некоей Фионии Черемисиновой, где сведения о ее дядьях, прежних владельцах известного турге-невского егеря Афанасия Алифанова. В Воронежском архиве имеются чрезвычайно важные свидетельства о проделках Николая Веневитино-ва, двоюродного брата писателя: о нём был задуман один из очерков "Записок охотника". Ценными для исследователей фондами располага-ют Орловский и Тульский областные архивы.
Проблема собирания и систематизации сегодня весьма актуальна в тургеневедении. Ещё не поздно, ещё не всё погублено. Известны несколько адресов, где хранятся остатки семейных собраний, памят-ные предметы, фотографии. Потребуются усилия и средства, чтобы их выкупить. При этом следовало бы придерживаться нескольких принци-пов. Во-первых, продолжать тщательную проверку тургеневских фон-дов, прежде всего провинциальных, с целью выявить незамеченные прежде документы. Во-вторых, активизировать работу с коллекционе-рами и владельцами частных собраний. В третьих, пристальнее изу-чать опыт, накопленный музеями, поддерживать связи с потомками семейств, родственных Тургеневу, быть предельно внимательными к судьбе их архивов, некоторые из которых, если не погибли, то на-ходятся в опасности.
И, наконец, в четвертых: надо совершенствовать практику сос-тавления справочных пособий по Тургеневу, включив в орбиту внима-ния не только известные хранилища, но и собрания лиц, некогда ра-ботавших в крупных библиотеках и музеях. В том числе - за рубе-жом. Необходимо добывать изданные в прошлом малотиражные указате-ли, накапливать описи различных тургеневских фондов. Попытаться реализовать идею "тургеневских картотек", пополнять их за счёт данных тех архивных собраний, где есть рабочие каталоги. Собирать материалы к "Тургеневской энциклопедии" и при первой же возмож-ности издать уже готовую рукопись "Спасской хроники" (примечание автора: рукопись издана музеем "Спасское-Лутовиново" в 1999 году).

Нужно продолжить создание единой научно-библиографической ба-зы тургеневедения. Мы обязаны думать не только о потребностях ны-нешних исследователей, но и о ближайшем будущем. О том периоде, когда общественные вкусы, эстетические пристрастия публики вновь возвратятся к И.С.Тургеневу.

(Впервые опубликовано в "Спаском вестнике". Вып.4. Тула, 1997 г.)