Однодворцы в московском пограничье.

Материал предоставлен автором Н.М. Черновым, для публикации на www.turgenev.org.ru

Кроме как у Тургенева, об однодворцах в художественной литературе что-нибудь существенного не найдешь. Разве что у стародавних авторов, давно забытых. Да в узко специальных исторических трудах 1). Мудрый, знающий себе цену тургеневский однодворец Лука Петрович Овсяников, из "Записок охотника", истинно народный тип, какого ни одному художнику не придумать. Его надо было увидеть и даже понаблюдать. И не одного, а целый слой россиян, живших в московском пограничье. Никто из знатоков Тургенева и поныне не сомневается, что у Лутовиновых были такие соседи. На окраине Спасского-Лутовинова ещё цела, нежилая теперь, деревня Голоплеки. Там издавна обитали, да и теперь ещё встречаются Овсянниковы, из прежних однодворцев. Некогда - хлебопашцы, извозчики, содержатели постоялых дворов, мелкие чиновники. Недавно об этом поселении издана хорошая книжка Л.Н.Ивановой "Деревня, которой нет" 2).
Зажиточные однодворцы иногда нанимали себе работников и жили с ними "одним двором". Иные небезуспешно домогались через службу дворянского звания. В былые времена они именовались по-разному: "дети боярские", государственные, "четвертные" крестьяне. Этот слой формировался в течение почти трёхсот лет. Коренными жителями края считались служилые люди, помещенные в опустевшем пограничье в XV-XVII веках для охраны пу-тей, ведущих с юга к Москве. Это - казаки, стрельцы, пушкари, засечные сто-рожа и другие, кто послан, перемещен из тульских, ка-лужских, рязанских и прочих уездов. "Дети боярские" считались привилегированным разрядом воинов. Их верстали, как тогда говорилось, "по отечеству", "испомещали на земле", то есть давали надел, который сохранялся за ними в нескольких поколениях, но иногда - лишь до окончания службы.
Отсюда и название - помещики, которое позднее осталось только за дворянами-вотчинниками. Многие из нынешних ор-ловцев и туляков ведут свой род от этих вооруженных "пограничников", о чем свидетельствуют их быт, язык, прозвания, образ жизни. В тот лихой период они имели возможность, и даже бы-ли вынуждены, "селить за свой двор" безземельных пришлых людей, бобылей и разного рода "бездомовников", чтобы обрабаты-вать землю. Но "укрепить" за хозяином их не дозволялось, хотя бы тот в конечном итоге и получал юридическое право владеть крепостными душами, как это случилось с тургеневс-ким однодворцем Овсяниковым. История каждого населенного пункта в ряде уездов края начинается с выяснения: однодворческая или барская деревня. Прав-ду сказать, однородных селений почти не было. Зачастую в них жили вместе и однодворцы и владельческие крестьяне. Из бумаг времен Екатерины II можно извлечь, например, почти весь набор бытующих ныне родовых прозваний: Стрельниковы, Теряевы, Уваровы, Рыбины, Бухтияровы, Псаревы, Клевцовы, Агеевы. Список можно продолжить.

Всего в Орловской гу-бернии в 1830-х годах проживало около 150 тысяч однодворцев. Раз-личие между ними и владельческими крестьянами было не только пра-вовое и имущественное. Каждая из этих групп имела бытовые, хозяйственные, этнографические и даже диалектно-языковые раз-личия. В результате реформ Петра I отпала надобность содержать во-енно-земледельческий слой крестьян в центральной России. Часть служилых людей вошла в состав дворянства. Но большинство по бед-ности и измельчанию наделов, либо по нежеланию нести службу (что было обязательно для дворян)
причислены к податному сословию и получило наименование однодворцев, или государственных крестьян.
Жители, состоявшие в крепостной зависимости, т.е. владельчес-кие, прозывались на юге Московии цуканами. Это не столько соци-альное обозначение, сколько кличка, порой обидная, хотя и объяснимая: по особенностям выговора. Цуканы в боль-шинстве своем - поселенцы позднего времени, в отличие от коренных жителей - однодворцев. В XVII веке, когда окончательно утвердилось поместное землев-ладение, жалованные земли по Зуше, Неручи, Быстрой Сосне, более плодородные, чем в замосковных местах, заселялись крепостными, переведенными отовсюду, выходцами из Алексинского, Лихвинского, Белевского уездов. На новые места переводили семьями, но бывало и целыми де-ревнями. Новосёлы (или - новики) иногда отличались непривычными повадками, каким-то гортанным выговором, были вынос-ливы в работе, но необычайно шумные. Их дразнили "гагаями". В старых деревнях это различие чувствовалось вплоть до наших дней.
Среди цуканов много людей мастеровитых, владеющих ре-мёслами, чем особенно выделялись бывшие дворовые (барская обслу-га). Они и жили этим, так как земля из общины дворовым после 1861 года, как известно, не выделялась. Иные из прежних барских пови-дали свет, кое-чему научились около господ. Однодворцы не в пример им - консервативнее, стойко держались за патриархальные привычки. Найти какую-нибудь старинную вещь, или записать древние обряды, песни, скорее всего можно в быв-ших однодворческих сёлах. Выговор однодворцев в наших деревнях подчеркнуто "акающий", из группы рязанских наречий, с характерным "якающим" окончанием. Помещичьи крестьяне и дворовые люди, напро-тив, привезли с собой язык, отдающий канцелярско-московским от-тенком, более книжный. Хотя тоже с южно-русскими элементами, приглушенными согласными звуками и т.д.
В тургеневских местах однодворцы слыли домовитыми, аккуратными, одевались чисто и не без форса. Двор строили укромно, любили вы-сокие плетни и каменные заборы. Крепостной мужик, напротив, стро-ился кое-как, всё у него в хозяйстве было настежь, на обзор про-хожему. "Цуканы" более неприхотливы в пище: пироги одного-единс-твенного типа, мясо без затей - кусками, овсяной кисель, редька, полба, а позднее - картошка. Полба - почти забытая теперь пшеница-спельха, иначе - прими-тивная пшеница. Её выращивали начиная с каменного века, а в наши места она попала более двух тысячелетий назад, по-видимому, из южной Германии. Помните как у Пушкина: "...есть велел варёную полбу..".
Постепенно от полбы в наших краях отказались: урожай-ность невысокая, пшеница эта плохо вымолачивалась из колоса. Её заменяли более выгодными сортами. Но теперь, как говорят, агроно-мия вспомнила о полбе и непрочь её возродить. По разным причи-нам. Не в последнюю очередь из селекционного интереса. Белков, минералов и витаминов в полбе больше, чем в культурной пшенице. Она устойчивее к заболеваниям, вредные насекомые и грибок ей не страшны - значит, можно не применять химию и выращивать экологи-чески чистый продукт.

Однодворческие женщины, в отличие от крепостных соседок, хорошо готовили. Стол у них, хотя и небогатый, но разнообразный. Есть такие забытые кушанья, которые можно пробовать только в однодворческих семьях. Например, саломать. Это род сладковатого теста, в некото-ром роде кашица из проращенного и перемолотого зерна, пожиже раз-мазни. "Ливенцы саломатой мост обломитли" (В.И.Даль, т.4, с.130), т.е. ехали встречать воеводу (или баскака?) и везли в подарок по горшку саломаты с каждого двора. Наша однодворческая саломать проста в изготовлении. Муку обжаривают на сале, или растительном масле, а потом заваривают кипятком. Едят с солью и маслом. Несом-ненно, пища восточного происхождения. У мусульман есть похожее ритуальное блюдо, которое готовят в ночь под праздник "навруз" - мусульманский Новый год. Не следует забывать, что, по свидетель-ству ученых, ещё вятичи в наших местах в X-XI веках долго жили вместе с половцами, хазарами и другими кочевыми народами.
Очень самобытно выглядело праздничное угощение у ливенских однод-ворцев. Садились за пустой стол, покрытый чистой холщовой скатертью, хо-зяйка тут же выносила блюдо с нарезанным тёплым хлебом-ситником, политым коровьим маслом. Память о "поклонении хлебу". А хозяин - обносил гостей. Пили из одной чарки. Следующая перемена - холодец, залитый домашним квасом, на манер окрошки. А уж потом ставили другие закуски, смотря по зажи-точности. Но обязательными были жирная лапша и молочная каша на десерт. Индейки и гуси разводились главным образом однодворцами, а уж потом распространились в другие деревни.

Известный литературный критик В.П.Боткин как-то вместе с А.А.Фетом проезжал по деревням Ливенского уезда, до речки Ти-м, где у Фета была мельница. Боткин с восторгом писал потом И.С.Тургеневу: "Не могу не сказать о женщинах, или точнее - одеж-дах их. Говорят, что однодворческие женщины давно одеваются так, а именно: рубашки с высоким воротом, вроде мужской, с широкими, к концу суживающими рукавами; юбка красная и широкая, обшитая черной или синей каймой, плотно охватывает стан. Грациознее и прова-кантнее этой одежды трудно выдумать, особенно на молодых девуш-ках" 3).
Между барскими крестьянами и однодворцами у нас издавна су-ществует взаимная ревность и соперничество. Эта "полемика" существовала издавна. Дочерей однодворцы не любили от-давать за бывших крепостных: дескать, лежебоки, ни деревца около дома, а окна вечно без стёкол, затыкаются подушками. Природный цукан со своей стороны укорял однодворца: и хитер-то он, и скуп, склонен к барышничеству. Но то и другое, конечно, в значительной степени преувеличилось.

Незадолго до 1917 года однодворцы в наших местах оказались в более трудном положении. Барские крестьяне имели хоть какой-то общинный надел. А однодворцы так раздробились, что у иных семей остался лишь клок огорода. Хаты на усадьбах лепили одну к другой. Обеднели настолько, что появился "отхожий промысел": ездили на юг побираться, просить "на погорелое". Молодежь отправлялась в горо-да на заработки. Мои земляки, городецкие, хутор-лимовские, куту-зовские мужики Малоархангельского уезда через одного работали на Добассе, по преимуществу на шахтах. Не раз приходилось встречать Рыбиных и Карловых где-нибудь на Алтае, или в Томске. И всегда выяснялось: отец, или дед, выходец из Орловской губернии.

Примечания

1)Ткачёва Н.К.Однодворцы XVIII века в отечественной историографии. Ежегодник "История и историки". М.Наука, 1975, с. 281-299; Белявский М.Т.Крестьянский вопрос в России накануне восстания Пугачева. М.1965; Новосельский А.А. Распостранение крепостнического землевладения в южных уездах Московского государства ("Исторические записки", 1938. N 4); Фет А.А. Воспоминания. М.1983, с.246; Большая Советская Энциклопедия. Том 18. М.1974, с. 311.
2)Иванова Л.Н. Деревня, которой нет. По следам героев И.С.Тургенева. Тула, 1991; Иванова Людмила. Родине поклонитесь. По следам героев И.С.Тургенева. М.1993;Сучков Сергей. Путешествие к однодворцу Овсянникову. Литературная Россия, 1981, 3 апреля, N 14.
3)В.П.Боткин и И.С.Тургенев. Неизданная переписка. 1851-1869.Academia. М.-Л.1930, с.207-208